Робер

Совпадение удивило меня сразу же. Именно Робер, как незабываемая героиня Пьера Клоссовского?

Робер такая милая, мечтательная, лёгкая. Как этим летом.

Нам нечем заняться. Прислоняемся к стене возле дома.

– Хороший день, правда?
– Да, дьень такой каррощий…

Пляж почти что пуст когда мы входим в скрипучую кабинку, в сладкий запах разогретого дерева.
Робер рассеянно стаскивает с шеи подвеску в форме ацтекского божка, полного мифологических значений, которая обычно покоится на её маленькой груди.
Кто знает, зачем она носит бюстгальтер? С такой грудью он ей вовсе не нужен.
Какую-то долю секунды её лёгкие штаны скользят вниз, пробегая пару сантиметров вдоль её ног, и мой взгляд задерживается на драгоценных кружевах изысканных трусиков, обтягивающих её бёдра.
Невольно напрашивается сравнение с невыразительными трусами, претендующими на роль защитников моих неуверенных чресел.
Заставляю себя отвести взгляд.

****

Я слежу за ней, когда она мягко вытягивается на самых гладких камнях на краю мыса, вдали от назойливых пляжных дамочек.

– Чем занимается твой муж?
– Он аршеологг - говорит она, подставляя солнцу закрытые глаза.
– Археолог?
– Да, аршеологг. Вечно где-нибудь копается.

Кто знает, каково это - быть всё время рядом с мужчиной который привык раскапывать. Мужчина, который раскапывает тебя, исследует, каждый день, каждый вечер…

– А твой?
– Моя занимается финансами…
– Где вы познакомились?
– В церкви, во время службы.
– Во время службы? Странно!
– Что, и у вас так же было?
– О, совсем не так! Вдобавок он еврей! Но звучит как в средние века, разве нет? Тогда было принято встречаться в церкви.

Как змейка, Робер освобождается от немногих оставшихся сантиметров ткани.
У меня перехватывает дыхание; мне хочется сказать ей, что это негигиенично, что меня передёргивает от одной возможности сидеть там где то-то сидел голым. Но я не в состоянии заговорить об этом.
Робер не особо красива. Смотрю на негустые волоски в паху, на её маленькое тело, маленькую грудь, короткие волосы. Как будто бы она - моя дочка... Нет, все таки она красивая. Вызывает нежность.

– У тебя есть время? Я забыла свои часы в кабинке. Не украдут?
– Что ты, нет, здесь из кабинок никогда не воруют. - говорю я, думая о старике-спасателе и о его спокойной улыбкой, и мне вспоминаются волнение и досада вызванные тем единственным разом, когда он обратился ко мне с излишне смелыми фразами.

– Да ну, зачем вообще следить за временем, если оно меняется каждую минуту?

Слушаю не вслушиваясь. И тем не менее моё сознание находится там, на камнях на которых вытянулась она.

– Мы должны были доехать днём раньше, он самолёт задержался на шесть часов в Пуэрто Рико. Две тысячи человек на пляже Пуэрто Рико, и все в трусах. Представляешь?
– Почему в трусах?
– Потому что весь багаж остался в самолёте. Я купалась топлесс, но потом появился полицейский на коне и велел мне надеть лифчик. Тогда я стала прогуливаться вдоль пляжа.
– И что, люди на тебя смотрели?
– Нет, никто обращал на меня внимания.

Я думаю о её лифчике, таком удивительно красивом, кружевном. Разве так может быть, что никто на неё не посмотрел с интересом?
Нас обволакивает молчание солнца.
– Ты что, на рыб смотришь?
Робер улыбается мне. Я и впрямь засмотрелась.
– Да, когда-то у меня были тропические рыбки.
– Тропические рыбки успокаивающе действуют на сердце.
– Откуда ты знаешь?
– Я когда-то занималась биологией. Ну и как, они у тебя до сих пор живут?
– Нет, продала.
– Почему?
– Ну, не знаю…

Я кормила рыбок долгими вечерами, пока они играли в покер. Но не получала от этого удовлетворения. Ну почему я не испытываю ничего когда я с другими? Почему торможу эмоции когда я одна? Даже в своей собственной комнате. Даже перед зеркалом.

Мне пора: - Увидимся вечером, к аперитиву?
– Да, до вечера.
– "Roberte ce soir": как роман Клоссовского.

В кабинке солнечный накал слабеет.
Я смотрю на элегантную сумочку Робер. Становится не по себе.
Вот кончики моих пальцев просвечивают сквозь тончайшие сплетения её нежного белья. Смеюсь над собой: то что я делаю - полный абсурд, но по сути это ведь тоже - опыт.

– Что за чудесное солнце у вас здесь!
За аперитивом, сидя в кресле из сплетенной лозы, Робер расправляет легчайший подол мягко спадающего платья.
– Ты уже успела загореть!
– Может, но знаешь, я люблю солнце не ради загара. Мне просто нравится.
– А я от него устаю.
– Но это же такое удовольствие! Понимаешь, это как будто бы долгое объятие с самой собой. Послушай, ты не против если мы пойдём потом вместе по магазинам?
– Что тебе нужно купить?
– Мне нужно поискать себе белья. Ты знаешь, сегодня утром у меня украли лифчик и трусики, прямо из кабинки?
– Да ты что, вот странно как!

И через мгновение осознаю, что произнося эти слова я сжала бёдра и натянула юбку.
Робер, может этот вечер будет тем вечером когда я перестану сдерживать свои эмоции.
И мне хотелось бы чтобы ты была со мной.

Iris per voi